Автор: Лётчик

Осень в этом году ранняя, холода и снег пришли быстро и легко утвердились на территории Москвы. В 2-00 ночи иду по скверу. Редкие деревца слив, посаженные ещё местным чудаком — голубеводом дядей Мишей, все в зеленых листьях. Пошел снег, подморозило, и листья стали облетать, оставаясь при этом зелеными, такими летними, вроде как живыми, только высохшими. И мертвыми. Белый-белый снег, чистый и невинный, его бы красненьким.
А неделю назад было иначе. С вечера застолье, по утру похмелье, к трем в ДКГ, билет на зубы и ништяк. Брюки в грязи. Блевать тянет. В морге стоял удушливый аромат гелиотропа, но терпелось. Когда молодые умирают . Всегда горько. Чувству3ешь что что-то не так в этом мире. Может.

Ну и раздолбаи. Такая весёлая семейка. Мама, папа, я, и Коля Шекельгрубер за компанию.
Привет. Привет. Привет мужики. Привет Вася! А ты кто? Балбес ты Василыч . О!!! Лётчик. Здорово! Откат. Ненавижу Лягавых. С того дня ненавижу. Как в морге, тогда. Пиздец и его окрестности. На воздух. Тупость, панки пьющие пиво. А? Сам я на наливках сижу. Тверская область, завод Вереск. Очень вкусно. Поход к ДКГ вылился в чудесную прогулку с подколками и шутками. У Вас не будет немного мелочи? Не аскай у аскера.

О лирика! О поэтика! Тот самый сквер. Помним, помним, те самые, золотые годы Горбушки, легендарные менялы пластинок и продавцы дисков.
Лирика...
Вы что, решили, что всё это для Вас? Я словом забавляюсь, передаю настрой, ауру, мельчайшие элементы, плету ткань. Как рыжий пьяный панк, свалившийся на металлические ограждения. Как бритый бугай в бомбере, стоявший в очереди сзади меня. Он был пьян, он промерз до смерти, ему хотелось в тепло, но он продолжал стоять, ожидая, когда пустят в ДКГ. Лейтенант сказал — «Пьяных сразу в сторону. Будут рыпаться — к муниципалам в
автобус.»

Моросит снежок. Промозглый осенний ветер пронизывает до самых костей.
18-00. Я первый! Я прорвался! Я прошел.
Раздевалка, диски, пиво, кока, Андрюшкин с фотоаппаратом — обычный антураж. Вокруг толпы народа. Они просачиваются через тройной кордон ОМОНа, они врываются в ДКГ, они жаждут.
Чего? ХЗ...
Полутемный зал.
Работники сцены, которые возятся с проводами. Первый ряд. Люди, это дежа-вю? 24 октября 2002 года. ДКГ. Концерт группы «АУКЦЫОН», презентация альбома . Это мама. 30 минут стагнации. В качестве развязки. Удар током в солиста из микрофона. Это дежа-вю?
В первом ряду стоят две герлы, пятнадцати лет от роду, Маузер и Вася. Подходит Василыч. Маузер: — «Давайте споем?». Кричалки... Сопелки... Вопилки... Сзади меня подпирают. Береги свой зад. Нутром чую. Выйдет лихо. К черту сцену. Мне и в портере не лихо живется.
Слабой тенью в районе правого стульев у правого туалета я вижу её. Рост — 174. Вес — 56. Бюст — 3... Натуральная блондинка, глаза горят, подведенные углем. Глаза яркие, черные, полные всепожирающего, лихорадочного огня. Меня толкают, теребят. Лётчик, привет! Лётчик. ХОЙ!
Василыч написал, что я легендарный. Неужели надо всего лишь пару раз, шутя, обозвать Василыча бальбесом, что бы стать легендарным? И не ходить на Ваши тусовки у Чистых прудов? На самом деле всё не так. Я такой, какой я есть. А Василыч всё равно бальбес. И чайник.

Вы спросите: — А где концерт ГО? Да вот же он, вот, в самом разгаре.
Справа от меня стоит старый сноб и педераст Серёга Гурьев. И пялится так на меня...
Будто призрака увидел.
Солнце! Свет! Восторг! Я испытал ВОСТОРГ!!!
Я пережил вечную весну, я летал над Русью. Матушкой на воздушных шариках, я играл с львом в зоопарке. Такая долгая, счастливая жизнь
Каждому из нас...
Василыч!

Неужели не понятно!!!
...Каждому из нас!!!
... Пусть будет внезапно!
Пусть будет неслыханно!
Пусть прямо из глотки!
Пусть прямо из зеркала!...

Такая долгая...
Каждому из нас...

Без меня апрель
Без меня январь
Без меня метель
Без меня отрывной календарь на стене
И убегает мой мир

ЕГО МИР УБЕГАЕТ!!! ЕГО МЕЧТЫ РУШАТСЯ!!! ОН НИКОМУ НЕ НУЖЕН!!! ОН БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЕТ
РАЗВЛЕКАТЬ ПОГАНУЮ МОЛОДЕЖ!!! ОН ПЕРЕРОС СВОЁ ЭГО И ПИЗДЕЦ...

Что каждому из нас? Какая жизнь? Куда убегает его мир?
Всё пропало. Просто ты не слышишь. А прочие не хотят. Это не долгая, и не счастливая.
Это ужас осознания, что твоя жизнь превращается в мещанское болото. Что всё о чем ты думаешь, чем живешь, никому не надо. Что в сорок с хвостиком лет ты развлекаешь со сцены четырнадцатилетних пьяных пацанов. А надо что бы всё шло по плану, что бы было внезапно, что бы было неслыханно. Что бы было за что бабки отстегнуть в кассе. Да послушайте же!
Неужели не понятно? Это попытка новой революции, это нежелание примериться с обыдлой действительностью, это надежда на то, что стоит только солнцу взойти, и пиздец всему наступит.
Услышьте! Он же рвётся из его охрипшего горла! Лишь только СОЛНЦЕ взойдет, как миру пиздец придет. Это лучше чем долгая, счастливая. Это жизнь, это борьба, а в борьбе Летов как рыба в воде.

У ней нежные губы. И привкус лаванды. Я целую её. Как ХОРОШО!!! Её левая нога сгибается в колене и оплетает мои ноги. Мы как риф независимости в океане клокочущего безумия.
Какие сладкие губки, как сироп. Момент истины. Я открываю глаза и вижу что это всё: вопль отчаяния вырывается из моей груди. Чертов слэм. Очередная волна пьяных выблядков отняла у меня мои сладкие губки. Мне горько. Я разбит и уничтожен. Ещё немного... и концерту конец. Меня утешают две милые герлы, с которыми жизнь свела меня ещё на Арбате, месяцев около пяти назад.

Возвращение в мир чистогана было скучным и постылым. По краям
пешеходного тротуара кучковались скины, которые выдергивали из толпы проходящих Панков самых слабых, подвыпивших, или просто отставших, избивали их и отпускали дальше, к метро, в мир где нет иллюзий, туда, где долгая, счастливая жизнь. Лишь сон о конце этого мира.

31 Октября 2003