Автор: Ольга МОСКАЛЕНКО

Источник: «Новая Сибирь» № 106, 12.07.1998

Истинные фанаты принимают Летова таким, какой он есть, ничуть не смущаясь его ностальгическими речами по поводу недавнего советского прошлого. Ажиотаж вокруг имени Летова развернулся пуще прежнего, а возраст многочисленных поклонников и поклонниц, вовсю танцевавших на концерте и преданно смотревших на своего кумира, был от 13 до... 36-ти.

Солидные бородатые дядьки с удовольствием подпевали "Егорке" и попивали пиво, расположившись в конце зала за пустовавшими столиками.

Все-таки та самая солидность не позволяла им глубоко забуриться в середину бушевавшей, как море, толпы, где фанаты в традиционно разорванных майках и джинсах, гордо восседая на плечах друг друга, подхватывали летовские хиты и были просто на седьмом небе от счастья.

Звук, по старой традиции, оставлял желать лучшего, поэтому тем, кто впервые пришел на летовский концерт, сложно было уловить хотя бы маломальский смысл текстов звучавших песен.

С этого и началась чуть позже наша беседа с кумиром молодежи 80-х и "живой легендой русского рока" 90-х, попытавшейся совершить вместе с поклонниками "Демарш в СССР".

- Судя по вашим концертам, вы не сторонник хорошего звука...

- Нет, я-то как раз сторонник, очень хотелось, чтобы меня все услышали, а получалось периодически, что я сам себя не слышал. Какой-то бубнеж выходил. Мне приходилось иногда даже напрягать голос — вот тогда дело шло уже лучше. На мой взгляд, на рок-концертах всегда происходит что-то мистическое, поэтому идеальный звук, как, допустим, у каких-нибудь поп-звезд, здесь просто невозможен.

- Теперь о группе. Сейчас вы — просто Егор Летов, публика идет на имя, идет, чтобы увидеть "живую легенду". Но вы, собирая новый состав группы, уже планируете дать ей какое-то название?

- Какое именно — пока еще сам не знаю. Вы же помните пословицу: "Как корабль назовешь, так он и поплывет". То есть группа должна называться мощно, ярко. Но, скорее всего, процентов на 99, группа будет называться "Гражданская оборона", как в старые добрые времена. Сейчас могу сказать, что у меня еще даже нет барабанщика, мне нужен хороший гитарист. Но я уже точно знаю, что в группе будет играть мой брат — Сергей Летов...

- Вы считаете, что это реально: сработаться с противоположным по характеру человеком?

- Конечно, это сложно, но, тем не менее, мы сошлись на определенном родстве человеческом, для него это очень важно. Раньше мы с ним все время ругались, дрались в детстве, он меня частенько поколачивал, чудовищно обижал. Потом мы с ним разъехались, но друг за другом следили, критиковали творчество. Он никогда не считал, что я могу делать что-то всерьез, что у меня есть какие-то серьезные творческие замыслы, скажем... Но однажды в Киеве к нему подошел человек и сказал: "Дайте автограф, вы, правда, брат того самого Егора Летова?" Вот тут он очень сильно... огорчился и призадумался. И после этого уже стал внимательнее ко мне относиться. Но я бы не сказал, что сошлись мы именно на этом, мы, скорее, по политическим или мировоззренческим мотивам оказались вместе.

- Ваша концертная программа называется "Демарш в СССР"...

- Я бы, скорее, это назвал не "Демарш в СССР", а "Шагом марш в СССР" — теперь, уже после концерта. Мне так показалось...

- Что бы вы в таком случае хотели вернуть из эпохи СССР?

- Много чего, конечно. Есть такие вещи, которые для меня просто святые. Я не устаю повторять, что для меня очень важны две вещи: если тебя обижали, ты мог постучаться в дверь, закричать: "Помогите, убивают!" — и весь подъезд выскакивал защищать. Такое единство было при советской власти, я сам подобный случай наблюдал. Во-вторых, я лично теперь не знаю, ради чего живу. Если раньше была идея, было стремление к подвигу, то теперь абсолютная пустота в сознании и душе. Никаких стремлений нет. Маячит зато очень отчетливо страх смерти. Была идея, страха не было. В Чечню я бы, допустим, сейчас не пошел...

- Не вы ли говорили, что российские солдаты в этой войне победят...

- Это было в 95-м году, я просто был уверен, что мы влегкую сможем чеченцев задавить, не получилось. Но у нас к ним теперь отношение специфическое: в Москве, например, многих чеченцев задерживает милиция, подозревая в них террористов, не позволяет в городе жить без регистрации. То есть указывает им их место как может. Я считаю, это досада на позорно проигранную войну. Здесь мне почему-то вспоминается возня у Белого дома в 1993 году. Прокололись очень сильно и там, и там. Сначала казалось, что все: победа, есть возможность вернуть Советский Союз, мы сидели недалеко от Белого дома, пили пиво. И вдруг мой брат говорит: "Дураки вы все, вот что. Это самая натуральная лажа, а вы пока этого не понимаете". Он у нас человек очень чувствительный, черной магией занимается, понял сразу, что Белый дом и все события, связанные с его взятием, — величайший позор. Потом мы на другой день сами поняли: что-то не то. В кого-то стреляют беспрерывно, а кому-то жратву подвозят в огромных количествах... Ну а потом уже глаза окончательно открылись...

- При СССР вы были против партии и самих ее идей, теперь говорите обратное, но поете старые песни, где сквозит ненависть к тому строю, за который вы сейчас так ратуете?

- Тогда я был против извращения самой идеологии, а не против всего социалистического строя. У нас чиновники по жизни любят во все вносить коррективы. Так вот, сама идея, я считаю, была замечательной, но ее извратили до неузнаваемости, и родилась командно- административная система. Я был против нее. А сейчас мы вообще живем в первобытном обществе. Любой бандит с улицы может ворваться в квартиру и убить. Просто так. Потому что безнаказанность, потому что все равно не найдут. Милиция сейчас просто многие дела закрывает...

- У вас много врагов?

- Как у каждого человека, есть, конечно. Но я не считал — много или мало. Демократы меня, в общем-то, ненавидят, потому что не понимают моего творчества, моих целей. Из-за этой непонятности и ненавидят. Судите сами: они разваливали Союз, трудились над этим, а я призываю все опять собрать воедино. Потому что отказываюсь верить в крах великой идеи. Пусть кто-то говорит, что она нежизнеспособна, а я лично с этим не согласен.

- Каким, на ваш взгляд, был самый дурацкий вопрос, который вам когда-либо задавали?

- Однажды меня спросили: "Вы смогли бы стать президентом?" Я со смаком ответил: "С удовольствием!" Никто этого, конечно, не ожидал, все думали, что меня покоробит такой вопрос, но получился весьма неожиданный эффект.

- Каким бы вам хотелось видеть коммунистический состав правительства? Раскройте нам ваши мечты...

- Без ложной скромности скажу: в составе — я, Проханов, Лимонов. Вот тогда бы мы точно навели порядок. Я считаю, в достаточно короткий срок. А сейчас, я считаю, власть первыми могут взять шахтеры. Они что-то могут, у них напор большой. В душе накипело.

- Как вы относитесь к Невзорову?

- Идиот. Смешной персонаж. Причем одинаково смешной в глазах патриотов, демократов, да кого угодно. Он полностью дискредитировал себя, и сейчас никому не нужен. Ему это и обидно как раз. Хочет обратить на себя внимание, да эффект не тот. У нас с ним дороги разные...

Смотри также:

• «Егор Летов «Я не верю в анархию»»:
• Неформалы Энска: «будем жить по Летову» (Ольга МОСКАЛЕНКО, 12.1993 г., «Молодая Сибирь», Новосибирск.)